Круглый стол "Ученые в мировой политике"

27 октября 2005 г. в зале заседаний Президиума Российской академии наук (Нескучный дворец) состоялся круглый стол «Ученые в мировой политике». Мероприятие было проведено по инициативе Российского Пагуошского комитета при Президиуме РАН в рамках постоянного Общемосковского семинара по истории советского атомного проекта. Круглый стол был организован под научно-методическим руководством Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН (ИИЕТ РАН) и приурочен к 50-летию Манифеста Рассела - Эйнштейна.

В работе встречи приняли участие члены Российского Пагуошского комитета РАН академики Ю.А. Рыжов, Б.Ф. Мясоедов, д.ф.-м.н. С.П. Капица, д.ф.-м.н. А.С. Гинзбург, д.х.н. К.К. Бабиевский, д.и.н. Р.М. Тимербаев, М.А. Лебедев и др.

Среди участников были ученые и специалисты из РНЦ «Курчатовский институт», ГНЦ РФ «Физико-энергетический институт им. академика А.И. Лейпунского», Института физических проблем им. П.Л. Капицы РАН, Института физической химии и электрохимии им. А.Н. Фрумкина РАН, Института геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского РАН, Института элементоорганических соединений им. А.Н. Несмеянова РАН, Института физики атмосферы им. А.Н. Обухова РАН, Института всеобщей истории РАН, Института российской истории РАН, Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Московского инженерно-физического института, ПИР ― Центра политических исследований, а также представители организаций ― инициаторов круглого стола.

Вел заседание заведующий Сектором истории физики и механики ИИЕТ РАН доктор физико-математических наук В.П. Визгин.

Открывая заседание, В.П. Визгин подчеркнул, что подписание в 1955 году ведущими учеными Манифеста Рассела – Эйнштейна, ставшего основополагающим документом Пагуошского движения ученых, сыграло во многом ключевую роль в событиях мировой политики второй половины XX века.

Манифест не только оказал действенное влияние на ядерную политику сверхдержав – СССР и США - и способствовал переходу к политике разрядки, но и стал своеобразным отправным пунктом включения ученых-физиков в большую политику. Впоследствии это привело к формированию мощного международного движения ученых за мир и разоружение. До 1955 года также имели место ряд замечательных примеров влияния ученых на международные события, но они не оказали столь серьезного влияния на политические процессы в мире. Так, в 1945 году группа физиков-ядерщиков, включая А. Эйнштейна, Р. Оппенгеймера, Н. Бора и Л. Сцилларда обращались с призывом к президенту США Г. Трумэну прекратить работы над созданием атомного оружия, однако это обращение не возымело успеха. И только с конца 1950-х годов, как указывает докладчик, начался процесс переосмысления Советским Союзом и США своих внешнеполитических доктрин, который в конечном счете привел к более активному включению ученых в политику. В СССР в этот период началась «оттепель», стали налаживаться международные контакты ученых, состоялся визит И.В. Курчатова в составе международной делегации в английский атомный центр в Харуэлле и т.д. С конца 1950-х годов советские физики-ядерщики, вслед за западными, начали активно заниматься проблемами ядерного разоружения и контроля, вследствие чего и в Советском Союзе, и на Западе сложилось довольно сильное лобби по противодействию дальнейшему распространению ядерного оружия.

Ученые-физики в тот период сумели найти решение тем вопросам, до которых политики «доросли» значительно позже. Они сумели понять масштаб, смысл и значение ядерного оружия, осознать необходимость ядерного разоружения. В то же время именно в конце 1950-х – начале 1960-х годов, как подчеркнул В.П. Визгин, в среде ученых-физиков была сформулирована знаменитая дилемма «Дайсона-Эйнштейна», в соответствии с которой произошло разделение ученых на тех, кто поддерживает дальнейшие разработки по ядерному оружию (позиция Ф. Дайсона), и тех, кто отказывается «делать ядерную бомбу для политиков» (позиция А. Эйнштейна). Это разделение, или, можно даже сказать, раскол, носил фундаментальный характер, причем соответствующую фрагментацию научного сообщества мы можем наблюдать и в наши дни. Например, в американской политической науке довольно давно сформировалась точка зрения, что ядерные разработки необходимо продолжать в целях предотвращения потенциальных угроз, исходящих от тоталитарных режимов, проявляющих повышенный интерес к созданию ядерной бомбы. Эта позиция поныне остается достаточно влиятельной, что подтверждают события в Северной Корее и Иране.

Следующим с сообщением выступил М.А. Лебедев (Российский Пагуошский комитет РАН). Рассказывая об истории Пагуошского движения и, в частности, Советского Пагуошского комитета, М.А. Лебедев отметил необходимость более внимательного изучения роли ученых в мировой политике в период холодной войны. К настоящему времени, констатировал докладчик, мы имеем ситуацию, когда в США и других западных странах по данной теме написано много исследований и монографий, тогда как в нашей стране этому аспекту истории международных отношений представлено не так много публикаций. Это при том, что в Пагуошском движении в разное время участвовало более 100 академиков и членов-корреспондентов РАН. В связи с этим весьма остро стоит проблема объективности в историческом освещении истории советского атомного проекта. Кроме того, даже в рамках научной дискуссии бывает трудно оценить, насколько и в каких объемах в наши дни можно задействовать опыт воздействия сообщества ученых на политическую элиту, которым, безусловно, обладали ученые, объединенные Пагуошем. В качестве примера М.А. Лебедев привел конфликтную ситуацию между «главным идеологом КПСС» М.А. Сусловым, который не поддерживал налаживание контактов с американцами через Пагуошское движение, и руководством Академии наук СССР во главе с М.В. Келдышем, М.Д. Миллионщиковым и другими, отстаивающими необходимость Пагуошского комитета как одного из наиболее значимого и успешного канала связи с западными странами. Советский Пагуошский комитет сыграл важную роль в заключении Договора о нераспространении ядерного оружия и Договора по ПРО 1971 года.

Одной из задач, стоящих в настоящее время перед российским научным сообществом, сказал в заключении М.А. Лебедев, является активизация усилий отечественных ученых по поиску путей выхода из тупика, сложившегося в переговорном процессе по разоружению.

Выступление Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ, доктора исторических наук Р.М. Тимербаева (ПИР ― Центр политических исследований в России) было посвящено вопросу о роли ученых в разработке системы международного контроля над атомной энергией. По словам Р.М. Тимербаева, именно физикам-ядерщикам удалось найти путь борьбы с распространением атомной угрозы по всему миру – путь международного контроля над ядерными вооружениями. Впервые подобные идеи выдвинул в 1943 году Н. Бор. Впоследствии Л. Сциллард осуществил «раскрутку» этой идеи, сделал ее популярной, в том числе среди политиков разных стран. Проблемы контроля за ядерными вооружениями, в первую очередь касающиеся технической стороны вопроса, до сих пор активно обсуждаются учеными и дипломатами: актуален, например, вопрос, как улучшить систему международного контроля в Иране? Но нужно брать во внимание не только технические моменты: обеспечение открытости (или транспарентности) в атомной области должно стать значимой установкой и принципом международных отношений, что невозможно сделать без привлечения политической составляющей. В 1940-50-е годы, указал Р.М. Тимербаев, вокруг этого вопроса велась серьезная борьба как между самими великими державами, так и между учеными и политиками внутри США и СССР. Как это стало известно из архивных документов, академик П.Л. Капица в своем знаменитом письме к В.М. Молотову с просьбой об освобождении Л.Д. Ландау обращал внимание в том числе на необходимость открытости в атомной области, транспарентности атомной деятельности разных стран. Молотов сначала намеревался поддержать мнение ученого, однако позже, после консультаций с Л.П. Берией, соответствующая резолюция была зачеркнута: с вопросом о транспарентности в ядерной сфере было решено «повременить».

Начало реализации идеи о международном ядерном контроле относится, как отметил Р.М. Тимербаев, к послевоенному периоду – 1945-1946 годам. Сторонником введения международного контроля и основным разработчиком этой идеи выступил в те годы американский физик, участник Манхэттенского проекта Р. Оппенгеймер. Советский Союз в 1945 году возражал против ядерного контроля, однако потом позиция стала постепенно меняться. Решающую роль в смене курса сыграла так называемая записка академика Д.В. Скобельцына (датирована 12 октября 1946 года). В ней, в частности, отмечалось, что слабость советской позиции на переговорах с европейскими странами и США состоит в том, что СССР отвергает саму идею ядерного контроля, хотя у Советского Союза большей оснований для объявления контроля, чем у американцев. На записку была получена положительная резолюция В.Г. Деканозова, близкого сподвижника Берии, после чего идею контроля за ядерными вооружениями поддержал сам И.В. Сталин. Существует мнение, что записка Д.В. Скобельцына исходила от советского руководства, то есть была фактически инспирирована. Но в любом случае, когда была осознана необходимость тесного международного сотрудничества в ядерной сфере, саму эту идею было решено озвучить именно через советского ученого. Данный пример, отметил докладчик, очень рельефно отражает ту высокую роль, которую играли ученые-физики в мировой политике второй половины XX века.

В ответ на вопрос о том, что в настоящее время должны делать российские ученые в целях повышения своего престижа и влияния, Р.М. Тимербаев дал такую рекомендацию: необходима долгая и кропотливая работа. Именно таким образом можно постепенно усовершенствовать систему гарантий и контроля в ядерной отрасли. Всеми этими проблемами, отметил выступающий, в настоящее время занимаются ведущие российские научные и экспертные центры: Федеральная служба по техническому и экспортному контролю РНЦ «Курчатовский институт», Физико-энергетических институт (г. Обнинск), учреждения РАН, ПИР-Центр, Московский центр Карнеги и некоторые другие.

Доктор физико-математических наук С.П. Капица (Институт физических проблем им. П.Л. Капицы РАН), вступая в дискуссию, призвал не углубляться в исторические детали, а попытаться оценить в целом роль ученых в мировой политике XX века. Чтобы проанализировать взаимоотношения ученого сообщества и политической элиты, заявил С.П. Капица, необходимо прежде всего иметь в виду сущностные отличия между этими двумя социальными стратами общества. Ученые обладают свободой действий, высказываний, свободой мысли, но он не несут ту колоссальную ответственность, которая накладывается на людей, находящихся у власти. Чем выше по властной иерархии поднимается политик, тем выше степень его ответственности. В отношении ученых эта закономерность не действует, и он может высказывать свою позицию, критиковать те или иные решения политической власти вне зависимости от своего положения в научной иерархии. В этом состоит главная сложность взаимодействия между учеными, имеющими свою степень ответственность и степень свободы, и политиками, на которых они пытаются воздействовать. Она же, с точки зрения С.П. Капицы, является главной причиной того, что политики не всегда хотят и могут признать роль тех советов и рекомендаций, которые ученые им дают. Чаще всего происходит так, что власть предержащие либо меняют политический курс, не объявляя об этом, либо приписывают себе авторство тех или иных идей. Уже неоднократно обсуждалось, отметил докладчик, что именно на основании письма В.Б. Адамского был принят Московский договор 1963 года о запрещении ядерных испытаний в трех средах и т.д., однако подобные случаи в советской истории не так многочисленны. Это не означает, что ученые не должны давать рекомендации власти и заявлять о своей позиции. Делать это необходимо, но при этом нужно понимать сложность и специфику властных механизмов, которые действуют одинаково не только в нашей стране, но и за рубежом.

В то же время, по мнению С.П. Капицы, различия в интересах научного сообщества и политических элит, а также наличие у них разных «полей ответственности», не отменяет необходимости диалога между учеными и властью. Установление диалога в разных сферах общественной жизни, в том числе на международном уровне, превращается в настоящее время в серьезную проблему. Политики много говорят о проблеме политического диалога, высказывания типа «мы со всеми должны вести переговоры» стали уже своего рода клише, между тем примеров успешного диалога в мировой политике за последние несколько десятилетий не так уж много. Значение Пагуошского движения в годы холодной войны состояло именно в демонстрации возможности для такого диалога. Ученые разных стран, проводя Пагуошские встречи и обсуждая проблемы разоружения, нашли точки взаимопонимания и тем самым внесли свой вклад в разрядку международной напряженности. Сегодня мировому сообществу, по словам выступающего, тоже нужны подобные площадки для ведения диалога. Это может быть актуально, в частности, с точки зрения решения проблемы терроризма. Для России проблема политического диалога очень важна и с точки зрения восстановления мирной жизни в Чечне.

С.П. Капица призвал задуматься о судьбах науки в нашей стране. Одна из самых актуальных проблем в этом плане заключается в слабости фундаментального сектора науки, а также междисциплинарного компонента в научных исследованиях. Наука в нашей стране и в мире сейчас очень сильно специализированна, при том, что общественные потребности в основном связаны с междисциплинарными исследованиями. Многие острые социально-экономические проблемы, выработкой которых занимаются политики, по сути, тоже носят междисциплинарный характер – проблемы демографии, образования, энергетической безопасности. Но насколько сами ученые подготовлены к тому, чтобы давать обоснование и рекомендации в области решения этих фундаментальных вопросов? Урок Манифеста Рассела – Эйнштейна, по мнению С.П. Капицы, как раз и заключается в том, что ведущие ученые мира сумели обратить внимание на важнейший момент: термоядерное оружие настолько значительно по своим последствиям для человечества, что оно перекрывает все типы политических различий, существующих в мире. Впоследствии ученые, объединившись в рамках Пагуоша, смогли предложить решение многих возникших в связи с созданием атомной бомбы проблем.

Точку зрения С.П. Капицы о важности проблемы диалога между властью и ученым сообществом поддержал Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, академик РАН Ю.А. Рыжов (Российский Пагуошский комитет при Президиуме РАН). Отвечая на вопрос, каким образом должен происходить этот диалог, Ю.А. Рыжов прежде всего подчеркивает, что ученые являются носителями высокого морального и профессионального авторитета, и потому могут оказывать независимое влияние на политику. В Советском Союзе, указывает Ю.А. Рыжов, ситуация складывалась следующим образом: те ученые, которые могли общаться с властью, были этой самой власти нужны, отсюда и возникал диалог. Например, то, что предлагал сделать П.Л. Капица в 1930-х годах, или то, что делал И.В. Курчатов, было необходимо с точки зрения процесса обеспечения обороны страны, и советское руководство это поняло. В свою очередь, такие ученые, как академики А.Д. Сахаров, А.Н. Туполев, А.Ф. Иоффе и другие, обладали высоким моральным авторитетом, хотя и не обладали ресурсом влияния на власть. У американцев можно было наблюдать примерно то же самое. В целом можно четко зафиксировать разделение между учеными, которые нужны власти, и учеными, которые в силу своего высокого морального и профессионального авторитета более независимы. Далее Ю.А. Рыжов предложил аудитории ответить на такой вопрос: есть ли сейчас у нас в стране ученые, профессионалы высокого уровня, которые нужны нынешней власти? Ведет ли нынешняя власть с кем-либо диалог? Ответы на оба вопроса докладчик вынужден был дать скорее отрицательные. По его мнению, в России сейчас колоссальная проблема диалога между властью и обществом – здесь почти такой же разрыв, как разрыв по доходам между богатыми и бедными. Подобного рода разрывы чреваты непредсказуемыми последствиями, отметил академик Ю.А. Рыжов, подытоживая свое выступление.

Организаторы круглого стола выражают благодарность за помощь в проведении встречи помощнику вице-президента РАН по научно-организационным вопросам И.В. Миловидову и старшему научному сотруднику Сектора истории физики и механики ИИЕТ РАН И.С. Дровеникову.

Материал подготовлен на основе отчета Информационно-аналитического центра Федерации мира и согласия .